Он и Она > Для него > В ЗДОРОВОМ ТЕЛЕ... > Анатомия

Анатомия

Почему у меня бурчит в животе?

"Мой желудок и кишечник - это сборище чудовищно старательных мышц, трудовой порыв которых остановить практически невозможно" - просветил меня гастроэнтеролог Филип Шенфелд. Нет еды? Для этих трудоголиков это не повод расслабиться. Они не сбавляют темпа. В результате кишечные соки начинают взбалтываться, переливаться и пузыриться, производя урчаще-рычащие звуки, заставляющие окружающих настороженно и опасливо прислушиваться. Вот почему в качестве быстродействующего средства я храню в ящике стола пачку крекеров. Если это не помогает, я поясняю любопытствующим, что таков уж тембр моего внутреннего голоса.

Почему у меня есть ногти, которые непрерывно надо стричь?

Давным-давно, когда наши млекопитающие пращуры с трудом уворачивались от вездесущих динозавров, на этом месте росли когти. Но это было раньше, а теперь и жемчуг помельче, и суп пожиже, и раздирать голыми руками приходится разве что жареных цыплят да надколотые фисташки. Определенная польза от ногтей есть, когда у меня где-то что-то очень зачесалось, когда я промахнулся по гвоздю или забыл отдернуть руку, захлопывая дверь. Если бы не ногти, мои болевые ощущения в последних двух случаях были куда более яркими и запоминающимися. Зачем я стригу ногти? Чтобы не обгрызать их. Я не согласен с доктором Норманом Левином, который утверждает, что процесс обгрызания ногтей действует на человека успокаивающе. Если я принимаюсь их кусать, то исключительно потому, что не могу укусить собственные локти.

Почему мне не нужна селезенка?

Как и знание иностранного языка, селезенка - штука полезная, но не столь уж необходимая в повседневной жизни. Расположенная в левой части моего мускулистого торса (неподалеку от главного моторного отсека), моя селезенка помогает основному отделу зачистки - иммунной системе - выявлять и уничтожать нежелательные элементы, проникающие в мою кровь. И это хорошо, учитывая, сколько мне приходится ежедневно проглатывать неудобоваримой информации. Тем не менее, как заверил меня эксперт в области анатомии, доктор Глазго, остальные узлы и агрегаты машины - лимфатическая система и печень - могут вполне и без особого напряжения взять на себя функции селезенки. То есть не стоит рвать на себе волосы и с изменившимся лицом выбегать в сад, в случае если нам с селезенкой придется расстаться (например, по причине ее травмы). Живо представляю, сколь кровавым будет расставание. Когда мне в детстве удаляли гланды, в маленькой операционной не осталось ни одной чистой стены, а о халатах хирурга и ассистентки вспоминать страшно.
Короче, по словам уважаемого Глазго, я вполне могу жить: без аппендикса, одной почки, большинства кишок, одного легкого, щитовидной железы и, как ни печально, без Парижа.

Почему мышцы сокращаются, когда я их об этом не прошу?

Доктора называют это непроизвольными сокращениями: это когда нервы, не согласовав действия с генштабом в голове, отдают приказ, в результате которого я становлюсь похож на героя комических фильмов немого кино. Если эти сокращения повторяются регулярно (и ужасно раздражают) - речь уже идет о тике, поясняет доктор Глазго. А это легкое подергивание в уголке моего правого глаза медики окрестили фибрилляцией (еще одна форма непроизвольных сокращений мышц). Со стороны это может выглядеть достаточно забавно. Беда в том, что, улыбнувшись, многие спешат перейти на другую сторону улицы. Заполучив тик, ты можешь рассчитывать на долгую совместную жизнь с ним, фибрилляция - это мгновенная интрижка без всяких взаимных обязательств.

Почему у меня воняют подмышки и почему это раздражает кого угодно, но только не меня самого?

"Именно здесь находятся жировые железы, которые активизируются к моменту полового созревания", - сказал мне доктор Дей. Жировые выделения смешиваются с потом, в результате чего получается аммиак и прочие пахучие соединения. Именно поэтому я так славно пахну, когда приходится таскать тяжелые чемоданы или убегать от группы господ, отнюдь не излучающих добродушие и приветливость. Почему мой собственный запах раздражает кого угодно, но только не меня самого? На сей счет у меня есть собственная теория. Если ты весь день столь напряженно трудился, что это можно определить с расстояния примерно метра в полтора, большинство желающих задать тебе пару досужих и дурацких вопросов начинают исчезать с горизонта. Кстати, видимо, именно поэтому хорошим тоном у рекламных агентов считается ничем не пахнуть.