Квартира > Интерьер > А КАК У НИХ? > Нехорошая квартира

Нехорошая квартира

Новое шоу "Один на один с Великой иллюзией" подходило к кульминации. Исчезновение вместе со зрителями - такого еще не было. Дэвид Копперфилд был уверен, что этот трюк снова заполнит залы до предела, как это было несколько лет назад, на пике его популярности. Похоже, он не ошибся. Тысячи людей, как загипнотизированные, не сводили с него глаз. Внезапно по рядам пробежала волна тревоги. Великий волшебник запнулся, словно забыл слова, обернулся в поисках опоры и упал на руки возникшим из ниоткуда помощникам. Зрители еще не успели понять, что произошло, как на сцене уже стоял администратор: "Дэвид Копперфилд приносит свои извинения за срыв шоу, однако состояние здоровья не позволяет ему продолжать. Билеты вы сможете обменять на любое удобное вам число, как только мы выясним, насколько серьезна болезнь мистера Копперфилда".

за день до этого

"Еще раз повторяю: поводов для серьезных опасений за здоровье Дэвида Копперфилда нет! - уверял собравшихся на пресс-конференцию журналистов агент иллюзиониста Фил Лобел. - То что ему стало плохо во время выступлений, вполне объяснимо. Представьте, что накануне у вас было три шоу, потом вы репетировали до пяти утра, и наутро, после бессонной ночи, вышли на сцену для нового представления. Согласитесь, что вам было бы нелегко!"

Дэвид улыбнулся. Все-таки Фил молодец. Всегда знает, как затушить разгорающийся скандал. Разумеется, он просто переутомился. Результаты исследований ничего серьезного не выявили, завтра его выпишут из больницы и он продолжит турне. Копперфилд потянулся за пультом, чтобы выключить телевизор, когда журналистка, перекрикивая аплодисменты своих коллег, спросила: "Мистер Лобел, это уже не первый случай, когда Дэвид Копперфилд прерывает выступление. Может, ему стоит передохнуть?"

утром того же дня

Миссис Кроули, экономка, беззвучно зашла в спальню и положила на столик у кровати свежие газеты и фрукты. Вдруг лицо ее приняло озабоченное выражение. Из-под покрывала, спадающего на пол, торчал ботинок. Она наклонилась, ухватилась за него и вытащила тряпичного клоуна со злобным лицом. "Ах ты негодник, - отчитала его миссис Кроули, - опять прячешься? Сколько раз тебе говорил хозяин: твое место на полке в музее!"

- Ну довольно, посмотрите, он уже краснеет от стыда! - раздался смех Дэвида. Экономка резко обернулась. На кресле посреди комнаты сидел хозяин.

- Мистер Копперфилд, опять вы со своими штучками! - воскликнула она, хватаясь за сердце. - Я же просила не пугать меня. Тренируйте свои исчезновения на гостях.

- Ну, куда мне до вас! Вот уж кто мастер исчезновений. Особенно ловко вы проделываете этот фокус с пылью!

Миссис Кроули польщенно улыбнулась и вышла из комнаты, не забыв прихватить клоуна и собрать по дороге несколько невидимых соринок. "Доктор просил не давать вам работать, - обернулась она в дверях.- Пожалуйста, отдыхайте".

- Ну вы же знаете, что требуете невозможного.

- Да-да, вы работаете, даже когда спите, я знаю, но все же постарайтесь. Я принесла почту.

Дэвид подобрал кипу газет и вышел на террасу. Это было его любимое место в доме. Вернее, места. В квартире, занимающей четыре верхних этажа небоскреба, двенадцать открытых и застекленных террас, которые выходят на разные стороны света. Показывая квартиру новым знакомым, Дэвид припасал террасы "на сладкое". Гости - уже порядком впечатленные путешествием по комнатам, в которых шевелились, бурлили, скрипели, разговаривали, в общем, жили своей жизнью сотни экспонатов неясного предназначения, - выходили на террасу и замирали. Серые скалы небоскребов, ближе к горизонту сливающиеся в сплошной горный хребет, зеленая долина Центрального парка далеко внизу и блестящая спина Гудзона - все это казалось фантастическим пейзажем, созданным по указанию хозяина квартиры специально для услаждения его взора. Нью-Йорк, на который свысока взирал Копперфилд, был его главным (и самым дешевым!) шоу. "А сейчас я вызову гром и молнию", - говорил друзьям Копперфилд, научившийся читать небесные подсказки, и через несколько минут на город обрушивалась стихия. А сам громовержец смущенно улыбался, словно говоря потрясенным зрителям: "Я не волшебник, я просто умею видеть то, чего не видят другие, и верить в то, что считается невозможным".