Он и Она > Для неё > Метр казановы плюс

Метр казановы плюс

Так что раздумья Лени над дальнейшей карьерой нельзя было назвать легкими и приятными. И только было он решил посвятить свою жизнь науке и не жертвовать привычными радостями жизни ради туманных турецких и прочих берегов, как позвонила одна из его любимых женщин, Милочка, и в ультимативной форме потребовала немедленной встречи. Ультиматумы Леня любил не больше, чем все остальные нормальные мужчины, но для Милочки, которая вообще отличалась категоричностью и любовью командовать, делал исключение. Уж очень пикантный контраст составляла подобная манера поведения с абсолютной покорностью и даже некоей униженностью, которую Милочка демонстрировала в постели. Генерал - в вертикальном положении, восточная рабыня - в горизонтальном. Коктейль, конечно, на любителя, но в данном случае...

- У нас будет ребенок! - заявила Милочка, едва переступив порог квартиры Леонида. - И ты должен...

- У тебя будет ребенок, - холодно поправил ее Леня. - И о долгах в данном случае говорить не будем. Я у тебя не первый, не надо искать крайнего. И аборты, слава богу, разрешили.

Похоже, такой поворот разговора не стал для Милочки неожиданностью, потому что она продолжила его с того самого места, на котором ее прервал любовник:

- И ты должен со мной расписаться. Первый ты или нет - дело десятое. Но ребенок точно твой и если папа узнает...

- А папа у нас кто? - неоригинально осведомился Леня, проклиная себя за недальновидность. Не поинтересоваться отцом такой ухоженной и уверенной в себе девушки - просто разгильдяйство. Ясно же, что не слесарь, не дворник и даже не школьный учитель.

Милочка назвала фамилию - и Леня похолодел. Какая карьера - живым бы остаться, если откажется от законного брака. Портреты папы в полной парадной форме и с коллекцией орденов на широкой груди регулярно появлялись в газетах и журналах, а то и на фасаде какого-нибудь здания в ряду других портретов к очередному празднику. Не жениться на его дочери в сложившейся ситуации мог только душевно больной человек, у Лени же с психикой было все в порядке, впрочем, как и с инстинктом самосохранения...

Зачем этот брак понадобился Милочке - остается только гадать. Даже интересное положение, в котором она оказалась, не могло стать препятствием к заключению более престижного и уж точно более стабильного союза. По-видимому, действительно имела место любовь - та самая, которую Леня ухитрялся вызывать практически у любой представительницы прекрасного пола не позже чем через сутки после знакомства, а уж если укладывал даму в постель - то сразу после нее. В эту версию укладывается абсолютно все: и то, что брак этот продлился более чем достаточное время, точнее, до кончины милочкиного папы, и то, что Милочка - тогда уже Людмила Алексеевна - предприняла несколько попыток вернуть бывшего мужа. Прав был классик: странная вещь сердце человеческое вообще, а женское - особенно.

После свадьбы, столь же пышной, сколь стремительной, молодые уехали к месту службы Леонида - на Ближний Восток. Ребенок, правда, так и не родился: климат оказался неблагоприятным для благополучного хода беременности. Впрочем, возможно, дело было не в климате, а в особенностях организма Милочки: как минимум три сотрудницы посольства за пять лет работы там Леонида были вынуждены отправиться на Родину по причине весьма деликатной и интимной. Ни одна из них, кстати, не назвала виновника события, хотя допрашивали всех с пристрастием. Догадывались, конечно, но твердых доказательств не было. Поэтому дамы приезжали и уезжали, а Леонид Петрович оставался и неторопливо поднимался по дипломатической лестнице.

Когда Милочка забеременела неизвестно в который раз, врачи категорически потребовали, чтобы она не просто уехала в родной климат средней полосы России, но еще и легла бы в больницу на весь оставшийся до родов срок. Иначе последствия могли быть самыми плачевными не столько по женской части, сколько по части психики. Либо она родит, либо сойдет с ума, - объявили местные эскулапы. А доктора на Родине это подтвердили. Иметь сумасшедшую жену Леониду Петровичу хотелось еще меньше, чем ребенка, посему выбора у него просто не оставалось. В очередной раз.