Он и Она > Для неё > Не раскрашивай живые цветы

Не раскрашивай живые цветы

Алену знакомые и близкие иногда называют одинокой женщиной, чего она на дух не переносит и всегда огрызается:

- Я не одинокая, я свободная.

По большому счету, наверное, так и есть. Телефон в ее квартире звонит достаточно часто, подруги откровенно предпочитают ее общество другим развлечениям, друзья-мужчины тоже имеются: с кем-то - в театр, с кем-то - просто посидеть, поговорить "за жизнь", с кем-то поехать погулять за город. Наверное, есть и другие мужчины, не просто друзья, но о них Алена не очень любит распространяться и только иногда произносит туманную фразу типа:

- Мужчин должно быть много, и каждый должен выполнять свою функцию...

Теория, конечно, интересная, только как-то я застала Алену с молотком в руке, когда она пыталась вбить гвоздь в кухне, и при этом сквозь зубы шипела что-то невоспроизводимое. Когда я оторвала ее от этого увлекательного занятия, она с обычной своей усмешкой спросила:

- Интересно, сколько мужчин нужно иметь в своем окружении, чтобы нужный гвоздь был забит в нужное время?

Аленины риторические вопросы я обожаю. Они никогда не окрашены ни трагизмом, ни жертвенностью и всегда звучат так, как если бы Алена только что рассказала очередной анекдот или собирается рассказывать новый. Клара Новикова, да и только. Хотя - это ведь тоже талант: рассказывать о своих неудачах и злоключениях так, чтобы слушатели катались по полу от смеха, а не всхлипывали от жалости к рассказчице.

Муж - первый и последний - ушел от Алены, когда их сыну было двенадцать лет. Потом, правда, попросился обратно, но Алена уже вкусила сладкий и доселе запретный плод свободы и наотрез отказалась от семейного счастья. Несмотря на то, что большинство подруг и знакомых считало ее откровенно чокнутой - бабе под сорок, а она ломается, как копеечный пряник! - она от своего не отступила, а особо настырным объясняла свою позицию так:

- Я провела в непрестанных супружеских радостях тринадцать лет. Больше дают только за убийство с заранее обдуманными намерениями. И вообще хорошую вещь браком не назовут.

Самое интересное, что поскольку Алена категорически не желает еще раз переступать порог загса, женихов вокруг нее вертится видимо-невидимо. Она, правда, на этот счет не слишком обольщается, и когда речь заходит о нежных чувствах к ней ее воздыхателей, только фыркает:

- Подождем до первого гвоздя.

Действительно, при малейшей попытке использовать воздыхателя по назначению, то есть приспособить его к каким-нибудь общественно-полезным работам, кавалер исчезает как сон или как утренний туман. Некоторые исчезают до выполнения этой работы, особо порядочные - после. Алена в таких случаях философски пожимает плечами и изрекает:

- Еще один безвременно ушел...

Впрочем, лет пять тому назад мне показалось, что один из мужчин все-таки произвел на Алену более чем глубокое впечатление. Она стала мягче, женственнее, на настырные вопросы о новом друге сердца отделывалась не острыми словечками и скептическими усмешками, а молчанием и какой-то смутной улыбкой, причем скорее нежной, нежели насмешливой. Словом, женщина расцвела, не дожидаясь заветного рубежа в сорок пять лет, когда, по народной примете, "баба ягодка опять". Потом начались туманные намеки на то, что свобода, конечно, штука хорошая, но на хлеб ее не намажешь и вместо скатерти не постелишь. Словом, дело явно шло к свадьбе, но... так никуда и не пришло. На полгода Алена исчезла из поля зрения своих друзей и знакомых, а когда вновь появилась - это была прежняя язвительная насмешница и непримиримая сторонница личной свободы с коронной фразой:

- Ничто так не разделяет любящие сердца, как общий ночной горшок.

О том, что произошло между ней и ее избранником, никто так никогда толком и не узнал. Даже я, всегда претендовавшая на роль ближайшей и доверенной подруги, услышала от Алены в качестве объяснения только хитроумный, не без изящества "закольцованный" пассаж:

- Все бабы - дуры. Но на самом деле дуры не все бабы, а только те, кто думает, что все мужики - козлы. Но на самом деле козлы не все мужики, а только те, кто думает, что все бабы - дуры.